Натсэ рассмеялась сквозь слёзы, покачала головой.

— Дурочка ты, белянка…

И сеанс оборвался. Вместо экрана в небе вновь парил дракон.

— Заберите мусор, — велел он. — И убирайтесь. Я исполню обещание. Человеческие города больше не пострадают. Но каждый маг, которого заметят на земле, умрёт. Вам остаётся небо. Пока ещё. Не возвращайся больше, Мортегар. Следующая наша встреча станет последней.

Глава 50

Много раз я рисовал в воображении встречу с матерью Натсэ. Боялся этой встречи. Представлял, как буду смущаться, как будет смущена сама Натсэ. Как её мама воспримет нашу семью… Семью, которая, мало того, что состоит из троих равноправных участников, так ещё и один из них — я. Да, некоторых вещей из головы просто так не выкорчуешь. И я по-прежнему не мог относиться к себе, как к чьему-то там мужу, или, тем более, отцу.

В действительности встреча произошла совсем иначе…

Авелла опустила остров. Возле знакомого холма стояла перепуганная женщина с орущим ребёнком на руках. Наверное, они пробыли тут достаточно долго и видели воздушный бой.

— Проходите в дом, — сказал я женщине. Говорил — и будто со стороны себя слышал, со стороны наблюдал.

— Благодарю вас, — тихо сказала женщина и, проходя мимо, задержала на мне взгляд.

Я отвернулся. Она ничего не сказала и исчезла в доме. Что Натсэ успела ей рассказать? Успела ли хоть что-нибудь?..

— Полетели, — сказал я Авелле.

— Куда? — Мне казалось, что она тоже слышит себя со стороны. Будто бы находится где-то вовне и управляет собственным телом, как марионеткой, которой полагается дотанцевать до конца спектакля, как бы хреново ни было кукловоду.

— На Материк.

— Материк…

— Ребёнка нужно оставить там. Асзару нужна печать. Летим. Ты… ты вообще — как?

Авелла пожала плечами. Не сказала ни слова, но остров начал подниматься. Меня вдруг затошнило. Не от полётов, нет. От всего, наверное. И сразу.

— Буду в кабинете, — буркнул я и двинулся к дому. По пути поймал взглядом Мишу, который растерянно топтался возле Боргенты. Тоже проблема. Тоже надо решать. Хоть чем-то займусь, пока летим на Материк. — Ты — за мной.

Он, видно, почувствовал, что я ни разу не в настроении пререкаться, и молча пошёл следом. Мать Натсэ с ребёнком на руках стояла в гостиной, крутя головой. Не знала, куда приткнуться. Я вдруг подумал, что она наверняка впервые в жизни попала в такой большой и — условно — богатый дом.

Я остановился и мысленно потянул к себе Огневушку. Привилегия хозяина. Пару секунд спустя её башмаки застучали по лестнице, и она подбежала ко мне.

— Звали, хозяин?

— Как себя чувствуешь? — спросил я.

— Гораздо лучше.

— Позаботься о них. — Я кивнул на женщину, которая не сводила с меня внимательного взгляда.

— Убить? — с готовностью спросила Огневушка.

— Нет! Мы оставим их на Материке. Спроси, не хотят ли они есть, не хотят ли спать… Я не знаю. Сделай что-нибудь.

Сказав это, я двинулся по коридору к лестнице. Миша двигался за мной.

— Простите, — настиг меня голос женщины. — Сэр Мортегар?

Я остановился. Хотелось уже просто упасть и отключиться, забыть весь этот кошмар хоть на мгновение.

— Да? — спросил я, не оборачиваясь.

— Я хотела сказать вам спасибо. За всё, что вы сделали. Для меня. Для моей дочери…

Тут хлопнула входная дверь, и раздался дрожащий от ярости голос Боргенты:

— Если бы вы знали, сколько он сделал для вашей дочери, вам стыдно было бы говорить «спасибо». Она ему десяток жизней должна. Но вместо благодарности…

— Хватит! — сказал я громко. — Хватит, пожалуйста.

Боргента замолчала.

В кабинете я упал в кресло и обхватил голову руками. Миша плюхнулся на диван. Пару минут он добросовестно молчал, потом, сообразив, что начинать разговор я не собираюсь, подал голос сам:

— Фиговый день?

— Угу, — отозвался я. — Фиговее не придумаешь.

— У меня тоже. Видел твоих предков, кстати. Они про тебя забыли.

Я пожал плечами. В душе́ у меня все резервуары были уже переполнены. Для беспокойства о родителях места не осталось.

— Надо полагать, — сказал я. — Так же, как они забыли мою сестру.

— У тебя сестра есть?

— Была. Она погибла.

— Сочувствую. Здесь погибла?

— В первый раз — там. Во второй — здесь.

Миша замолчал, переваривая услышанное, а я, глубоко вдохнув, поднял голову.

— Так, — сказал я. — Ты — маг Огня. По дурацкой случайности, но всё же. Ты должен был исчезнуть из этого мира, но ты не исчез. Почему — не знаю. Думать об этом сейчас — не буду. В клан я тебя принял. Пока у тебя нет учителя, доступа к заклинаниям ты не получишь.

— Ага, — вмешался Миша. — Та, которая Боргента, вроде обещала взяться.

— Стать твоим учителем? — переспросил я.

— Типа, да.

— Ладно. Вот пусть тогда она с тобой и возится по магической части.

— Не вопрос. А можно в двух словах — что происходит?

— Если только в двух. В мире изобрели Стихийную магию. Четыре Стихии — четыре клана. Клан Огня был самым сильным, и для его процветания требовались человеческие жертвы. Остальные три клана решили его уничтожить. Уничтожили. Огонь запечатали. Пошёл дисбаланс Стихий, вырождение магов. Пошли разговоры о возрождении клана. Одни хотели вернуть клан ради баланса, а Мелаирим хотел отомстить и, уничтожив остальные кланы, начать Эру Огня. Теперь Огонь освобождён и подчиняется Мелаириму. Ты видел Огненного Дракона. Ему нужна была моя дочь. Натсэ привела её к нему и осталась с ней там. Теперь мы раздобудем два оставшихся Сердца и устроим апокалипсис. Что-то понятно?

Миша почесал макушку, хмыкнул.

— Ну, так… В общих чертах. А мне-то что делать?

— А что хочешь? — пожал я плечами. Мне, в целом, было уже всё равно. — Мы сейчас заскочим на Летающий Материк, сбросим пассажиров, уладим кое-какие дела и, надеюсь, до света двинемся за Сердцем Воды. Можешь лететь с нами. Обещаю, будет опасно. Можешь остаться на Материке. Акади о тебе позаботится. Пото́м все погибнут.

— Акади — это…

— Мама Авеллы, она сейчас фактически управляет кланом Воздуха. Но, как и Авелла, состоит в клане Огня. Так что… ну, у нас с ней сложная система взаимоподчинения.

Помолчав, я добавил:

— Хорошо, что ты в истерику не ударился. Серьёзно, спасибо. А то я б тебя убил, наверное. Вот совсем не подходящее время для…

Я сам не заметил, как выпал из реальности. Просто осекся на полуслове, и мутный поток мыслеобразов унёс меня далеко-далеко. К Натсэ, воспоминания о которой будили лишь боль. К Маленькой Талли. К двум оставшимся Сердцам. Снова всё крутилось в голове, как будто кусочки головоломки пытались собраться воедино.

Только вот с каждым мигом всё явственней проступала простая истина: нет у головоломки такого решения, которое бы всех устроило. Я решился устроить миру тотальный переворот, выдернуть из-под него основы. И мир нанёс упреждающий удар. Натсэ была моей основой с самого начала моего пути здесь. И теперь её нет.

В себя меня привёл голос Лореотиса:

— Разрешите поучаствовать? — Он стоял на пороге. Дверь я не запер…

— Нет, — сказал я.

— Спасибо. — Он вошёл, покосился на Мишу.

— Это Лореотис, — представил я рыцаря. — А это… Хм, да. Надо как-то тебя назвать.

— Моингран, — тут же сказал Лореотис.

— И что это значит? — спросил я.

Понять, как образуются имена в этом мире, я так и не успел…

— Ничего не значит, — с удивлением посмотрел на меня Лореотис. — Просто день такой.

— ? — выразил я недоумение.

— Каждый день какое-то одно имя рекомендуется Стихией, — со вздохом пояснил Лореотис. — Даже не имя, а схема имени. Порядок гласных и согласных звуков. Что это будут за звуки — значения не имеет. Так что если хочешь, можем назвать его Гоосклад, или Беадтрис…

— Не-не, Моингран — норм, — сказал Миша.

— Потому что на Мортегара похоже? — фыркнул Лореотис, но тут же потерял к новоиспечённому Моинграну интерес. Уставился на меня.